«Есть нюансы»: жители дома на Генерала Тюленева, где взорвался газ, рассказали о странностях
Жители взорвавшегося от газа дома поделились бедами
4 мая в столичной многоэтажке по улице Генерала Тюленева прогремел взрыв. Погибли три человека.По официальной версии, причиной трагедии стала утечка бытового газа.
Жильцов двух подъездов эвакуировали. Одни отправились к родственникам, других расселили в гостиницы.
Что думают люди, которые остались без крыши над головой и какова дальнейшая судьба пострадавшего дома – в репортаже «МК».
Дом на улице Генерала Тюленева, где произошел взрыв газа, решили восстанавливать. После ремонтных работ людей заселят в квартиры.
Детская площадка во дворе пострадавшей многоэтажки стала местом отдыха рабочих. Кто-то прикорнул на лавочке, кто-то расположился на качелях. Почти все задействованные на восстановлении дома строители – граждане СНГ.
Тут же стоит полевая кухня. Здоровые мужики в белых халатах чистят лук.
—Будем готовить для парней, пока не закончат с домом, — крупный мужчина не отрывается от чистки лука. — Говорят, ещё долго…
Около площадки – биотуалеты. В брезентовой палатке с вывеской «Прием граждан» спит молодой человек. Внутри стоит невыносимая духота.
— Я тут просто сторожу палатку, люди сюда не приходят. Для них шатер в другом месте поставили, около того самого подъезда.
Территория около 12 подъезда обнесена металлическими ограждениями. Вахту несут двое полицейских. Здесь разбили палатки с вывесками «штаб» и «шоу-рум». В последней выставлены унитазы – их раздают жильцам дома взамен разбитых.
Сотрудник штаба сходу предупреждает: «Комментарии давать не уполномочены».
«Телевизор не работает, радио и Интернет с перебоями»
Известно, что эпицентр взрыва находился в 12 подъезде на 9 этаже. Хлопок оказался такой мощный, что соседнему подъезду тоже досталось. В итоге, жильцов двух подъездов попросили на выход. Пару дней назад, в 11 подъезд частично вернулся народ.
— Видите, уже кирпичики положили на место, где плиты вынесло взрывной волной, — поднимает голову жительница дома. – Решили отреставрировать и всех обратно заселить. Хотя многие против. Я живу в 10 подъезде, так даже у меня теперь двери плохо закрываются, будто перекосило.
Женщина описывает ситуацию спокойно. Позволяет немного эмоций, когда речь заходит про неработающий телевизор.
— Видимо, кабель повредили, вот и нет телевидения. Радио, интернет работают с перебоями. А вот газ нам сразу дали. Газовщики ходили по квартирам, проверяли, все ли в порядке. Некоторым замечание делали. Оказывается, при газовых плитах нельзя вытяжку ставить. У кого была вентиляция, велели срочно демонтировать.
Собеседница объясняет, что многим жильцам кажется, что дом теперь аварийный.
— Но штаб плохо реагирует на запросы. Люди думают скинуться и самостоятельно провести независимую экспертизу. Ещё хотят узнать, кто дал распоряжение восстанавливать и заселять дом.
На 10 подъезде висит объявление о пропаже кошки, которая убежала после взрыва.
— Кошку недавно нашли, в дымоходе пряталась. Представляете, сколько дней сидела без воды и еды.
«Дальше что делать? На паперти стоять?»
Около 11 подъезда, куда на днях стали заселять людей — суета. Рабочие таскают мусор, доставщики бегают с продуктами. На скамейке сидит хрупкая женщина.
— Мы живем в этом подъезде, но заселиться обратно не можем, у нас ремонт идёт, — объясняет. — Поэтому приезжаем, смотрим и уезжаем. Квартира у нас на нижнем этаже, там ужас творится. Когда пожар тушили, всё залили: полы теперь под замену. У нас хороший паркет был, сейчас его снимают и заново кладут ламинат.
Ремонт делают за счет государства. Но и тут есть нюансы.
— Предоставили на выбор самые дешёвые материалы — обои, ламинат двух цветов, линолеум, плитку. Даже унитазы в наличии. Теперь во всех квартирах будут одинаковые обои и линолеум, как инкубаторы. Такие вот странности ремонта.
В день трагедии пенсионерка была в санатории.
— Когда все случилось, хотела выезжать на место. Позвонила участковому, он отговорил: «Не лезь! Что ты сделаешь, уже все произошло». Сейчас с мужем живём в гостинице. Там нормально, только питание скудное — предоставили один завтрак. А дальше, что делать? На паперти стоять? Или думают, мы на одну пенсию можем себе позволить по кафе ходить? Когда я задала этот вопрос, мне сказали: а вы во двор приходите есть, вместе с рабочими. Я диабетик, а у них всё жирное. Предложили мне кашу – откуда я знаю, что таджики «навалдохают». Неужели в гостинице не могли организовать хотя бы двухразовое питание неработающим пенсионерам? Это же Москва! Не периферия! Люди ведь пострадали.
Мимо проходят представители штаба, которые следят за строительными работами.
— Они и с нами особо не разговаривают, толком ничего не добьешься. Спрашивали по поводу компенсации, ведь на верхних этажах вся мебель на выброс. Сказали, ничего не дадут.
К разговору присоединяется мужчина из этого же подъезда.
— Я в самом начале поднимал вопрос про компенсации, некоторые люди потеряли вообще всё. С главой управы говорил. Денег никаких не предложили. За компенсациями отправили в суд. А тут, по большому счету, небогатые люди живут. Ну сделают им ремонт, а дальше что? Ведь надо обставлять квартиру. Вы не представляете, какой взрыв был, если плиту откинуло на 50 метров от дома и шахта лифта до 6 этажа в гармошку, металлические двери с коробкой вырвало.
Вспоминаем погибшую семью.
— Мы тут с 1972 года живем, — продолжает женщина. — Наташку, которая сгорела, хорошо знали. Ее мама и сын погибли. Двое детей выжили. Они от разных браков. Старшую девочку, наверное, отец заберет, не оставит ребенка. Мы его хорошо знали – приличный мужчина, бизнесмен. Он Наташе в свое время машину купил, ремонт в квартире сделал. Но она с ним развелась. Снова вышла замуж, родила. Нового мужа я не знаю, говорят, он во время взрыва на СВО был. Где хоронили семью – мы не в курсе. После той трагедии больше о них не слышали.
В районном чате один мужчина задался вопросом по поводу погибшей семьи, мол, им уж точно нужна новая квартира.
— Вряд ли они там смогут жить, — подключается жилец дома. — Я сам после случившегося курить больше стал на нервной почве. У женщины с верхнего этажа инфаркт случился из-за переживаний, в больницу увезли. А каково вернуться в квартиру тем, кто потерял близких?
Мужчина предлагает подняться на 9 этаж, посмотреть, как раскурочило квартиры. Поднимаюсь. В квартире в 11 подъезде – бардак: на холодильнике вмятина, обоев нет, пол под замену. Из этой квартиры можно пройти в ту, где в пожаре погибли люди и где, возможно, находился эпицентр взрыва. Перегородка между двумя квартирами отсутствует.
— Видите, две квартиры после взрыва объединились в одну, — поясняет мужчина. — А хозяину более-менее уцелевшей квартиры заявляют: пора заезжать. У него же полкомнаты нет, стена отсутствует, балкон снесло. Зато свежий воздух и солнышко. С утра до вечера тут проверяющие ходят, начальник на начальнике. Успокаивают нас, лишь бы жалобы никуда не писали. Понятно, что жильцов хотят быстрее из гостиницы выселить. Там ведь номер 8000 в сутки стоит, дорого. Рабочие нас торопят, мол, быстрее убирайте мебель, чтобы ремонт начали делать. А куда мы её уберем? Контейнеров не предоставили. Я завалил одну комнату: перетащил кровати, кухню. Как потом всё это вытаскивать и собирать, понятия не имею.
— Есть понимание, когда дом будет готов?
— Никто не знает. А СМИ про нас больше не пишут, забыли. Я считаю, людям, чьи квартиры сильно пострадали на верхних этажах, могли бы выделить новое жилье. В нашем чате ещё писали, что трещины пошли по дому, плиты разошлись. Мы спросили у рабочих: «А если дом сложится?» «Нет, все нормально», — заверили нас. У них всегда всё нормально, а потом ищут крайнего, на кого свалить.
